Ожидание и реальность – несоответствие между этими двумя понятиями способно загнать в депрессию не только отдельно взятого человека, но и страну в целом. С одной стороны, ожидание – движущая сила перемен, и вполне логично, что их используют политики, обещая обществу всевозможные блага. Но, с другой стороны, наступает реальность, которая не соответствует ожиданиям общества. Так возникает разрыв между ожиданием и реальностью, и сопровождается он разочарованием. А это уже почва для очередных перемен, и нужна только новая сила, которая опять пообещает.

По этой незамысловатой спирали наше общество движется от одной власти к другой, с удивлением констатирует регресс, но никак не разберется с вопросом: почему наша реальность никогда не соответствует нашим ожиданиям?

Нынешняя история наших ожиданий связана с обещаниями российского «золотого дождя», который должен был пролиться на избранного. Сам по себе посыл безнравственный, но пользующийся спросом: кому ж как не нам хочется, лежа под инжиром, обсуждать мировые проблемы и верить в восточную сказку, в которой добрый дядя в пустыне обеспечивает безбедную жизнь своему народу от момента рождения до смерти, ничего не требуя взамен. Это как раз то, что нам надо.

У легенды о нескончаемой российской помощи, которую только надо правильно попросить, глубокие корни. Мы – родом из СССР, и поэтому восприняли ее очень органично, не придав никакого значения тому, что политическое устройство мира кардинально изменилось, и теперь нам никто ничего не должен. И реальность такова: в связи со сменой власти золотой дождь не закапал. Похоже, не только общество, но и саму власть это удивило, и она хаотично движется по маршруту «Сухум-Москва-Сухум» и, наращивая скорость движения, пытается убедить то ли общество, то ли самих себя в том, что все идет по-прежнему, а инвестиционные деньги «зарезервированы» за нами и никто их не отберет. Просто их освоение отложено на следующий год. Таким незамысловатым образом происходит коррекция ожиданий. Чего стоит только одна фраза – «Я, как вы знаете, человек новый. Идет процесс налаживания отношений», что означает: денег нет, но вы надейтесь.

Когда ожидание и реальность не совпали, новое руководство засуетилось и стало допускать непозволительные ошибки: то президент Бжания приглашает президента Путина на открытие памятника в Абхазии, то говорит о каком-то сотрудничестве с Грузией. Если это шантаж, то неумный.

Мы зависим от России хотя бы потому, что российские военные базы в Абхазии остановили многолетнюю террористическую войну Грузии в нашей стране. Если же президент говорит о каких-то реальных планах, то с ними бы следовало поделиться с парламентом и общественностью, предоставив политическое и экономическое обоснование. «Все будет очень и очень хорошо» – эта фраза президента никому ни о чем не говорит. Поэтому, на мой взгляд, требование общественной организации ветеранов войны «Аруаа» провести парламентские слушания, на которых бы президент разъяснил общественности, что он собирается делать для вот этого «очень и очень», прозвучало очень своевременно.

Но на предложение ветеранов отвечает не президент – вызвать огонь на себя поручено проправительственной партии «Амцахара». В ответе «Амцахары» на очень демократичное предложение ветеранов войны содержится то, что, вероятно, побоялся озвучить президент – утверждение о необходимости открытия абхазской границы для товаров из Грузии. Аргумент – они все равно поступают контрабандным путем – я даже комментировать не хочу. Никакого хотя бы экономического обоснования тому, почему товары из не признавшей Абхазию Грузии получать выгоднее, чем из признавшей нашу страну России, в заявлении от пропрезидентской партии не содержится.

На мой взгляд, открытие абхазской границы для товаров из Грузии – это очередная афера, на которой наживется ограниченный круг людей в Абхазии и Грузии. Уверена, что если она будет реализована, то за нее, как и за железнодорожный кредит, придется расплачиваться народу, и не уверена, что только деньгами.

Очевидно, что стратегия «просто живем, просто работаем, а там – будь что будет» недостаточна для государства и правительства. Ожидание и реальность могут совпасть только в том случае, когда есть цели, задачи и детальный расчет, учитывающий различные варианты развития ситуации. Когда ты просишь кредит на железную дорогу, утверждая, что кредит в течение года покроет щебеночный бизнес, – это ожидания. Но когда за этот кредит десять лет расплачиваются рядовые налогоплательщики, – это реальность. Таких фейковых проектов много – цитрусовая кампания, абхазские сады и так далее. Просчитывать риски надо на стадии создания проектов, а не после из реализации.

Нынешнему президенту, на мой взгляд, очень повезло. Ни у одного главы нашего государства не было столь благоприятных условий для работы. Старая оппозиция себя изжила, новая – еще не народилась, никто не требует признать результаты выборов недействительными, назначить оппонентов власти на должности генпрокурора или судьи, никто не митингует под окнами с требованием отправить в отставку президента или премьера. К тому же общество устало от переворотов и готово помогать и советовать, что и содержится в предложении «Аруаа» о парламентских слушаниях. Значит, самое время воспользоваться таким уникальным шансом для спокойной работы над законодательством, искать пути выхода из экономического кризиса внутри страны, сокращать чиновников, укреплять органы самоуправления, вводить систему контроля, проводить реформы и так далее, вместо того чтобы изображать из себя английскую королеву, играя в нарды на набережной, преследовать политических оппонентов или продвигать губительные для государства проекты.

Изида Чаниа 

Эхо Кавказа

Коррупция – большая проблема для Абхазии. Все в стране признают, что она существует, говорят об этом на митингах и выборах, но, придя к власти, относятся к этой беде с учетом личного интереса.

На своей первой пресс-конференции для абхазских СМИ, которая прошла на прошлой неделе, президент Аслан Бжания тоже поговорил о коррупции. Он предложил народу сообщать ему о членах правительства, в отношении которых есть доказательства о нарушении закона и участии в коррупции. «Я был бы благодарен нашим гражданам, которые располагают достаточными доказательствами в отношении членов кабинета министров, нарушивших закон или являющихся коррупционерами. Если такие доказательства будут, они будут арестованы в течение суток», – пообещал президент.

«Многообещающее» заявление. То есть для того, чтобы решить вопрос с коррупцией, рядовому гражданину надо научиться собирать «достаточные доказательства». Что такое «достаточные доказательства», которые позволят арестовать человека в течение суток, не уточнялось. Поэтому позволю себе поразмышлять и позадавать вопросы.

Можно ли представлять «достаточные доказательства» анонимно или все же нужно некое личное участие? А чем будут заниматься правоохранительные органы, если рядовые граждане станут выполнять их функции? И как быть с презумпцией невиновности, если по доносу можно арестовать человека «в течение суток»?

Представьте: кому-то приглянулся дом, построенный соседом-чиновником с зарплатой в 14 тысяч рублей. Может этот гражданин просто взять и нашептать про него президенту? Или несоответствие между уровнем жизни и зарплатой не являются «достаточным доказательством»?

Тогда что является? Может быть, рядовому гражданину надо прикрепить жучок к каждому чиновнику, депутатам республиканского, районного и сельского уровня, главам администраций, судьям, прокурорам, милиционерам и так далее? Отследить финансовую деятельность компании, получившей государственный заказ, поднять счета каждого чиновника, который взял кредит в банке под низкие проценты или вообще без них и еще и не вернул его?

Являются ли «достаточными» факты, приведенные активистами движения «Нас не спросили» в отношении нефтяной кампании «Апсны-Ойл», которой, по соглашению от 2014 года, продленному в 2018 году, передано более 20% территории страны под исследование и добычу нефти (площадь участка, переданного ООО «Апсны-Ойл» для исследования и добычи нефти – 1 888 кв. км, площадь Республики Абхазия – 8 660 кв. км).

Если бы перед тем, как отвечать журналистам на вопрос, связанный с данной проблемой, президент взглянул на страницу общественного движения «Нас не спросили», у него могли бы появиться подозрения, что договор с частной нефтяной компанией – грабительский. Доля государственного участия – 0%, экологические риски не застрахованы. А еще он бы узнал, что при составлении договора были допущены правовые нарушения. Что интересы народа Абхазии, который, по Конституции, является собственником земли и природных ресурсов, не учтены. И что чиновники, подготовившие и подписавшие договор, злоупотребили властью в личных интересах. А именно эти чиновники сегодня находятся во главе правительства, не так давно назначенного президентом.

Хотя наивно полагать, что Аслан Бжания, возглавлявший в тот период Службу государственной безопасности, всего этого не знал.

Столь же наивно доверять главе государства, когда тот отмахивается от вопроса журналистов, говоря, что ему ничего не известно о деятельности иностранной компании «Апсны-Ойл», о которой, обратите внимание, говорят не какие-то анонимные пользователи, а известные в стране люди – действующие и бывшие депутаты парламента, общественные активисты. Для расследования деятельности компании в парламенте, членом которого еще недавно был и нынешний президент, была создана специальная комиссия по расследованию деятельности «Апсны-Ойл». Главе государства надо бы поинтересоваться результатами ее работы.

Предложение президента предоставить доказательства коррупции чиновников кажется мне не просто несерьезным. Совершенно очевидно, что никакой борьбы с коррупцией не намечается. То, что сейчас происходит, – это нейтрализация политических оппонентов под прикрытием борьбы с коррупцией. К тому же, призывая общественность к участию, президент как бы демонстрирует свою потенциальную готовность к борьбе с «безбожным воровством» и одновременно перекладывает эту ответственность на граждан страны, которые могли бы потрудиться над добыванием «достаточных доказательств», если не желают жить в коррупционном обществе.

А ведь чтобы понять степень коррумпированности чиновников, не надо призывать людей заниматься несвойственной для них работой – надо выглянуть в окошко из своего президентского кабинета или кабинета председателя СГБ, в котором президент любит работать, и посмотреть на автотранспорт своих подчиненных. А еще можно нагрянуть к ним в гости (думаю, что главе государства никто не откажет в гостеприимстве). А можно еще заглянуть в документы и узнать, в чьих интересах принимались решения, к примеру, по выделению земли под строительство бензоколонок или новостроек.

Обществу было бы очень интересно узнать от президента, как обстояли дела с коррупцией на абхазо-грузинской границе в то время, когда он был председателем СГБ и граница находилась в его непосредственном ведении. Почему в СГБ «проморгали» массовую продажу паспортов? Разъяснить обществу, на какие средства президент проводил свои избирательные кампании, собирал и кормил сторонников, содержал охрану. Сколько средств потратил депутат парламента Аслан Бжания, зарплата которого была не более 17 тысяч рублей, на то, чтобы стать президентом?

А ведь есть куда более простой способ борьбы с коррупцией, нежели привлечение населения к поиску доказательств, – декларирование доходов, расходов и имущества высшими должностными лицами. Это же так просто – обязать себя, всех чиновников и их родственников заполнить декларации в соответствии с принятым законом.

Да, чтобы люди поверили в благие намерения главы государства, а не воспринимали все его действия как месть политическим оппонентам, начинать борьбу с коррупцией надо с себя и со своего ближайшего окружения. Иначе ничего не получится.

* * *

*Договор № 03/14 от 16.05.2014 между Министерством экономики Абхазии и ООО Апсны Ойл.П.3.17 «Добытое из недр углеводородное сырье является собственностью Владельца лицензии».*

Изида Чаниа

Эхо Кавказа

На этой неделе я поняла: Абхазии нужны не журналисты, а дешифровщики. С того момента, как наш президент Аслан Бжания вместе с двумя вице-премьерами сразу после инаугурации вылетел в Москву, стало очевидно, что теперь наша жизнь будут целиком и полностью зависеть от того, как мы сумеем расшифровать тайные послания, поступающие от единственного источника – пресс-служб. Возвращаясь к этому событию месячной давности, уточню, что общественность так и не узнала, с кем встречался глава государства в российской столице, что обсуждал и каковы итоги визита, на который, между прочим, были потрачены бюджетные деньги.

Закрытость власти – характерная черта наступившего безвременья. Пресс-службы, задуманные для обеспечения доступа к информации, превратились в органы цензуры. В результате, новостные ленты всех СМИ выглядят как однояйцовые близнецы, и только слепой не заметит отсутствие видеоряда в телевизионных выпусках новостей. Власть замерла в фотографиях премьера и президента. Назначили главу администрации Нового Афона или Очамчырского района – вот вам фотозаглушка с видом на администрацию города и кондовый текст ни о чем. Зачем звать журналистов на встречи, совещания и обсуждения, вдруг что-то не то увидят или услышат. Пусть пользуются безликими протокольными текстами.

Только не надо о безопасности, коронавирус к этому не имеет отношения. Во-первых, меры, принятые в марте исполняющим обязанности президента Валерием Бганба, дали положительный результат, и эпидемия не распространилась в Абхазии. Все зафиксированные 36 случаев коронавируса были импортированы из-за границы гражданами Абхазии, большинство из которых были помещены в карантин. Во-вторых, в нашей стране на государственном уровне, да и на бытовом, уже давно не соблюдаются никакие меры осторожности. После месячника безопасности в марте-апреле в обычном режиме работают торговые объекты и предприятия, поступают товары из-за рубежа. Несмотря на закрытые государственные границы и заверения пограничников, в страну каким-то неведомым образом просачиваются российские туристы как пешие, так и на транспортных средствах.

В общем, если эпидемия нас и поджидает, то это будущее, а не прошлое и настоящее. Поэтому «замирание» объясняется, на мой взгляд, отношением новой власти к обществу и журналистам. Общество, посаженное на голодный информационный паек, второй месяц пережевывает необъяснимые кадровые назначения, осуществляющиеся капельным путем, и редкие, ничего не значащие новости, поставляемые пресс-службами. Чтобы мы совсем не заскучали, кто-то из чиновников нет-нет да постучит по столу кулачком. Вот намедни вице-премьер пригрозила передать информацию о недобросовестных подрядчиках в Генпрокуратуру. Это, конечно, круто, но вот мне, к примеру, интересно, а на какую сумму подрядчики оказались недобросовестными и что им надо сделать, чтобы дела не поступили в прокуратуру? У меня есть варианты. А еще интересно, почему это что-то, за что можно угрожать прокуратурой, зависит от вице-премьера, а не от Контрольной палаты хотя бы? Но спросить не у кого – разве что обратиться к анонимным ресурсам.

Чтобы продемонстрировать бредовость ситуации, остановлюсь на одном примере. На прошлой неделе президент встретился с предпринимателями. Так как соблюдался режим повышенной закрытости и журналисты не были «допущены к столу», то мы будем ориентироваться на сообщение пресс-службы президента. Оно, очевидно, зашифровано, и нам предлагают разгадать это засекреченное послание.

Шифровальщики не сообщают имен «представителей бизнес-сообщества» и намекают на присутствие каких-то безымянных «бывших и нынешних глав силовых ведомств». Уверена, что говорят правду: впрочем, и сам президент – бывший сотрудник СГБ. Конечно, возникает вопрос: а к чему такая повышенная секретность? Это не собрание в Совбезе, на котором обсуждают государственные тайны, а рядовая встреча с предпринимателями, у которых, если верить пресс-службе, попусту отняли время. Ну, нельзя же серьезно относиться к сообщению, что президент провел встречу, чтобы сообщить предпринимателям, что намерен справиться с пандемией коронавируса «с божьей помощью» или что его «давно беспокоит высокий уровень коррупции и преступности»? И если в первом случае нас хоть поставили в известность о том, что нам остается надеяться только на Всевышнего, то во втором – подарили фразу, от которой даже у советского человека, привыкшего читать между строк, происходит замыкание – оказывается, у главы государства есть ряд идей. Что за идеи – «пи-пи-пи».

И дальше, видимо, для убедительности, пресс-служба выкатывает просто какой-то розеттский камень прямиком из Древнего Египта, в котором зашифрована статистика похищений. Бжания сообщает предпринимателям, что было похищено 53 гражданина Абхазии, за которых выплачено 200 миллионов рублей. Вот-вот, вы тоже, наверное, спрашиваете, за сколько лет и как посчитали суммы выплат по похищенным в стране, в которой даже численность новорожденных посчитать не могут?

Так как все это говорит бывший председатель Службы государственной безопасности, бывший депутат парламента, у меня возникает вопрос: что ж он столько лет знал и молчал? Или у него именно на встрече с предпринимателями произошло озарение?

Что ж, попробую угадать. Аслан Бжания ждал, когда станет президентом, чтобы встретится с предпринимателями и вместе с ними начать борьбу с преступностью. Цитирую пресс-релиз: «мы очень рассчитываем на вас», – сказал Аслан Бжания, обращаясь к предпринимателям».

Думаю, что президент просил у предпринимателей денег то ли на содержание милиции, то ли на выплату какому-нибудь спецназу. Во всяком случае, я именно так раскодировала следующую фразу в послании пресс-службы: «при этом президент особо отметил, что руководство страны хорошо осознает, что за счет бизнеса невозможно решить все проблемы».

В отсутствие информации каждый волен домысливать, как кому фантазия позволяет. И мы домысливаем и приходим к выводу, что никакого плана по борьбе с преступностью, реформированию системы власти, выходу из экономического кризиса у главы государства нет. К тому же очевидно, что во время выборов где-то растеряна и обещанная избирателям команда профессионалов-реформаторов, президент и его соратники понятия не имеют, что делать со свалившейся на них властью. Просто плывут по течению, и все будет так, как карта ляжет.

Но возвращаясь к открытости и прозрачности. У совковой закрытости есть оборотная сторона. В современном мире невозможно запереть информацию на замок и выдавать ее дозировано в том виде, в котором хочется президенту или премьеру. Очевидно, что побочным эффектом такой конспирации станет потребление информации из анонимных ресурсов. Показательный пример уже есть – Telegram-канал, который менее чем за месяц на не всегда достоверной, а зачастую и просто сомнительной информации, за которую никто не несет ответственности, собрал уже более 10 000 подписчиков. Очень удобный способ для манипулирования обществом. Может оказаться, что следующий анонимный ресурс не станет предлагать ставить лайки действующему президенту и будет выкладывать компромат не на Александра Анкваб и Кристину Озган, а на самого Аслана Бжания. И опровергнуть не получится, и в суд будет подать не на кого. Такова цена закрытости власти от общества.

Изида Чаниа

Эхо Кавказа

Безвластие затянулось и стало надоедать, похоже, уже не только мне. Возможно, на это никто не обратил бы внимание, если бы не фонил коронавирус, который вроде как, с одной стороны, оправдывает растерянность властей (я имею в виду все ветви), но с другой – вызывает недоумение ее нерасторопностью, даже в вопросах кадровых назначений.

Но если не везет, то не везет: все совпало, и всем стало очень заметно, что созданная система управления не работает не только в законодательной, но и в исполнительной сфере. Работают только суды, но похоже, что чаще назло прокуратуре.

Я теперь даже завидую России: у них законодатели обсуждают хотя бы самоизоляцию, а исполнители строят планы по выходу из экономического кризиса. «Движуха» налицо. Спасибо герою нашей последней революции Ахре Авидзба: с его легкой руки это слово стало неотъемлемой частью моего лексикона. Слово очень удобное, им можно объяснить все, что сегодня происходит в нашей стране, коротко, как делала Эллочка-людоедка – «хо-хо». Право, очень удобно. Так вот, никакого «хо-хо» в плане «движухи» во власти нет и не намечается. С момента избрания нового президента «мрак, жуть, красота».

Может, поэтому первое появление главы государства в публичном пространстве – видимо, в ознаменование окончания первого месяца вступления в должность – стало чуть ли не сенсацией. Нет, президент, конечно, периодически появлялся на публике, дважды возложил цветы и показывал народу, кого назначил. Вот, мол, посмотрите-ка, кого я вам тут привел. И скороговоркой – о том, что этот хороший «парниша» вызывает у него доверие. Правда, создавалось впечатление, что президент все еще не определился с фронтом работы для своего протеже, но это должно быть не наше дело. Если высокопоставленного чиновника представляли без президента, то народ понимал это по своему разумению: значит, этот кадр не от президента, а от премьер-министра. В общем, вся эта канитель длится уже целую вечность, и похоже, что любимая забава – назначения – всем приелась своим однообразием.

И вот тут пришла радость: президент решил дать поручения министру внутренних дел. Страна затаила дыхание: свершилось, вот они – обещанные реформы. Сейчас-то все и начнется: борьба с коррупцией, сокращение штатов, исходя – ни много ни мало – из рекомендаций ООН и с учетом опыта Российской Федерации (300 человек на 100 тысяч населения), диктатура закона, никакой отсебятины – это все мечты из программы кандидата в президенты Аслана Бжания.

Но вместо всего этого глава государства сказал главному милиционеру страны: даешь пятилетку! Да не пугайтесь, не за три дня и не за четыре года. Речь вообще не о будущем, а о прошлом. Аслана Бжания интересуют тяжкие преступления, которые были совершены за прошедшие пять лет. Как отмечает один из блогеров, данное поручение президента «заведомо невыполнимое». Блогер подробно останавливается на несоответствии между поручениями главы государства и законодательной базой. Но я не буду никого утомлять тонкостями абхазского законодательства. Обращу только внимание на то, что президент, в прошлом генерал СГБ Бжания, спутал адресата для своих поручений. С такими поручениями ему бы следовало обращаться не в МВД, а в Генеральную прокуратуру, в производстве которой находятся все резонансные дела. К тому же было бы логично поручить Генпрокуратуре сдернуть завесу тайны с версии об отравлении Аслана Бжания (под этим лозунгом сторонники Бжания переносили и отменяли выборы, штурмовали администрацию и т.д.), железнодорожном кредите, по которому десять лет расплачивается страна, об абхазских компаниях, затаившихся в офшорах, о скоропостижной смерти второго президента и странной гибели главного банкира страны сразу после выборов 2014 года. Много общественно значимых дел без срока давности, к которым можно вернуться, раз уж для поддержания имиджа необходимы громкие разоблачения.

Но, как говорит Жванецкий, «когда не знаешь, как, не можешь сам, не можешь научить, но можешь наказать… – ты президент». Поэтому вернусь к важной детали, из-за которой, на мой взгляд, был затеян этот фарс. Речь идет только о тех пяти годах, когда нынешний президент Бжания не находился в исполнительной власти, а был оппозиционером. Ну что тут скажешь – грабли. Наши президенты не почитают Ли Куан Ю, который очень просто изложил и что делать, и с чего начать: «начните с того, что посадите троих своих друзей. Вы точно знаете, за что, и они знают, за что». У нас все наоборот, и правление Аслана Бжания началось с того, что из зала суда отпустили двух его сторонников, которые оказали вооруженное сопротивление милицейскому патрулю, обвинялись прокуратурой в посягательстве на жизнь сотрудников милиции, незаконном обороте огнестрельного оружия в составе группы лиц и с ареста сотрудника охраны экс-президента Рауля Хаджимба, которого подозревают в незаконном хранении оружия и боеприпасов. Это ж такой лотерейный билет для показательной порки и своих, и чужих, чтобы продемонстрировать равенство всех граждан перед законом, пускай хотя бы в режиме ручного управления. Но, очевидно, обещанный Асланом Бжания правопорядок будет избирательный – амнистия для единомышленников и репрессии для оппонентов. Ну, нам не привыкать – проходили и через это. Но все-таки жаль, что про обещанные реформы, в том числе и в системе МВД, нам опять ничего не сообщили.

Бисмарк предупреждал, что глупо верить политикам до выборов. Но все равно перед тем, как опустить занавес, процитирую оппозиционера Аслана Бажния: «Власть должна личным примером доказывать свою преданность ценностям, которые декларирует и предлагает обществу».

Изида Чаниа

Эхо Кавказа

Больших специалистов откладывать проблемы в долгий ящик, чем наши, как говорил Искандер, «прирожденные руководители широкого профиля», придумать сложно. Вот умеют они крайне принципиально не обращать внимание на общественно значимые темы – до того момента, пока в один прекрасный день проблема не выскочит как черт из табакерки. И тогда все решается, но в режиме цейтнота, что всегда сказывается на качестве. Если речь о законе, то в нем оказываются непреодолимые в силу различных обстоятельств дыры. Не хочу перечислять примеры, так как вся история нашей страны является одним большим примером принятия подобных решений как на государственном, так и на межгосударственном уровне.

Вот и с многострадальным законом о «Декларировании доходов и расходов госслужащими и депутатами» все так же сложно. Идея борьбы с коррупцией витала в различных слоях общества уже многие годы. В последнюю пятилетку сформировалась группа активистов, которая перешла к прямому лоббированию своих идей и взяла за основу 20-ю статью Конвенции ООН против коррупции – «незаконное обогащение». Не знаю, почему активисты остановились только на 20-й статье конвенции, в которой более шести десятков статей, одна другой краше, и все направлены на «эффективное и действенное предупреждение коррупции и борьбу с ней». Должна сказать, что каждая статья как нельзя лучше ложится на нашу благодатную почву и отнюдь не оригинальную действительность. Это и пресловутая прозрачность и отчетность, меры в отношении судебных органов и прокуратуры, подкуп публичных должностных лиц, злоупотребление служебным положением и влияние в корыстных целях, отмывание доходов и много других расчудесных статей, которые, без сомнения, стали бы некоторым заслоном для коррупции. Но активистам показалось, что для наших непуганых коррупционеров будет достаточно принятия 20-й статьи конвенции, предусматривающей уголовную ответственность за незаконное обогащение. Однако для того, чтобы она начала работать, надо принять закон о декларировании. Логика в этом есть, ведь, в конце концов, надо ж с чего-то начинать. Вот и начали с того, что подали проект закона о декларировании в парламент. Там этот закон швыряли по комитетам, пытаясь избавиться от него и от назойливых борцов с коррупцией. После длительной «одиссеи» проекта по парламенту он осел в международном комитете, и началось движение. Рассмотрев проект один раз, надолго остановились.

Тогда активисты собрались перед парламентом и вынудили депутатов принять закон о декларировании. Закон получился лукавый: из него были изъяты некоторые статьи, и он не представлял никакого общественного интереса. К тому же вступление закона в силу планировалось после принятия другого закона – о госслужбе. Я столько раз говорила о проекте закона о госслужбе, который уже десятилетие пылится в парламенте, что, боюсь, мои читатели уже утомились от постоянных напоминаний. Между тем по какой-то странной причине депутаты никак не могут перейти к вопросу о его рассмотрении и принятии. Может, потому что он выполняет функцию громоотвода. Все это время и исполнители, и законодатели ссылаются именно на отсутствие закона о госслужбе при любом удобном случае. И выглядит это примерно так: мы, конечно, хотим, чтобы не было в стране коррупции, но увы – у нас нет закона о госслужбе. И разводят руками.

Вот и сейчас, говоря простым языком, активистов обманули, сославшись опять на непринятый закон о госслужбе. После чего последовала вторая протестная акция – в самый разгар выборов трое активистов объявили голодовку, требуя внести поправки в принятый закон и определить, что он вступает в силу с момента его подписания президентом. Должна слегка отступить от темы, чтобы сказать, что почти все политики, которые сейчас находятся у власти (тогда они именовались оппозиций), выражали свое одобрение требованиям активистов. Есть многочисленные видео, где площадь Свободы стала местом паломничества для политиков, которые фотографировались на фоне голодающих и ставили свои подписи под воззванием к парламенту. Все это происходило накануне президентских выборов, и все кандидаты в президенты и почти все депутаты парламента поддержали инициаторов акции, и поправки к закону были приняты почти без возражений. Голодающие разошлись.

Однако торжествовать победу было рано. Тут все как по писаному: «кто раз умеет обмануть, тот много раз еще обманет». Да, закон был «переработан в духе полной козлотуризации». (Если что, то это не я сказала, а Фазиль Искандер.) И вот теперь активистов пытаются втянуть в бесполезные споры о несовершенстве принятого закона и невозможности его исполнения, с любимой оговоркой – «в условиях Абхазии», как говаривал Автандил Автандилович, «микроклимат у нас неподходящий». Юристы, правоведы, которые молчали, когда принимался закон, теперь все разом вспомнили, что принятые поправки предусматривают вступление в силу не самого закона, а только поправок к нему, а сам закон вступит в силу только после принятия закона о государственной службе. Так власть решила «посмеяться над маловерами».

Эта абсурдная ситуация «означает, что все вернулось на круги своя и исполнять принятый закон никто не собирается. К тому же некоторая часть парламента уже рассосалась по исполнительным органам власти, и вряд ли до довыборов можно ожидать, что депутаты примут закон о госслужбе. Да и кто им разрешит его принять, если в очередь на низкооплачиваемые должности в правительстве выстроились люди, привыкшие жить на широкую ногу, увешанные как гирляндами дорогостоящей недвижимостью и движимостью как в Абхазии, так и за ее пределами, происхождение которой они не смогут объяснить, даже записав ее на всех своих родственников.

Однако у активистов в багаже осталось 10 тысяч сторонников, которые поставили свои подписи под требованием о вступлении закона в силу с момента его подписания, и обещания главы государства Аслана Бжания. И вот в этом самом законе все как он обещал, когда баллотировался в президенты, и даже никаких усилий прилагать не надо: «установление мер по противодействию коррупции и предупреждению необоснованного обогащения субъектами декларирования и членами их семей». Нужна всего-то политическая воля главы государства, в ином случае дальнейшее молчание президента будет равносильно поощрению коррупции.

И самое главное или, если угодно, самое смешное. Юристы говорят, что вступил в силу только закон о поправках, но не сам закон. Получается весьма занятная картина – чтобы все оценили степень козлотуризации, я пройдусь «тропой козлотура», вернее – по той ее части, которая вступила в силу. Свои декларации в налоговые органы и для публичного обозрения, в том числе, и в СМИ должны представить родственники декларантов – родители, братья-сестры и совершеннолетние дети. Данные, отраженные в декларациях, должны быть размещены на официальных сайтах с указанием места прописки, места жительства, места нахождения недвижимого имущества, принадлежащего декларанту и членам его семьи, и так далее.

А теперь внимание: поправки, вступившие в силу, предусматривают освобождение чиновника от занимаемой должности без права на восстановление в случае непредоставления данных о доходах или предоставления ложных сведений. А это если не жертвенная коза, то хотя бы ее шерсти клок? Думаю, что самое время активистам обращаться в Конституционный суд. Пусть там и разбираются, что первично – яйцо или курица. А мы хотя бы понаблюдаем за степенью независимости третьей ветви власти. Было бы интересное начинание, между прочим...

Изида Чаниа

Эхо Кавказа