Не каждое время рождает героев. Более того, то и дело наступают «мертвые сезоны», которые хоронят в себе память о былых героях. По мере того, как трещина между прошлым и настоящим все растет и грозит стать пропастью, человеку не хватает ни времени ни пространства, чтобы позаботиться о душе. а не только о животе своем. Здесь, на краю бытия, неожиданно для обреченных включается «аварийная система» спасения. В ней задействованы будут те, которых не видно и не слышно в благополучные времена. на самом деле, какой пассажир легко несущегося лайнера вспомнит о тружениках машинного отделения где-то там, глубоко в тюрме! О них вспоминают лишь тогда, когда грянет гром и нужно побыстрее вырваться из настигшей беды. Это все равно, что в минуту опасности звать на помощь Бога или мать.
С тех пор не то, что столетия, тысячелетия сменились…
Именно потому, что нам суждено было «посетить сей мир в его минуты роковые» и оказались мы на стыке времен, те тридцать с лишним лет, которые я знаю Тараса, кажутса мне вечностью.
Отрезки времени между отдельными поступками не слкадываются в вечность так же, как отдельные поступки не всегда раскрывают суть человека. И только жизненная поступь, не изменяя как отпечтаки пальцев, не даст ошибиться в человеке. Каким он ступил на путь, таким он его и продолжит, и ни у кого не будет сомнения, куда приведет этот путь. Самому не запутаться ни в чем и не вводить окружающих в заблуждение – это участь сильных людей. Чтобы сохранить себя в любой ситуации, таким людям недостаточно отстаивать себя в борьбе с непримиримыми принципами, они и в согласии с чем-то остаются самими собой. Это тяжелая работа души. Неводимая, неслышимая. А для глаз и слуха окружающих – все то, что никак не может стать последней каплей в их терпении, а наоборот – добавит надежды и оптимизма.
Все в доме Мирона Михайловича Шамба было замешано на уважении и любви к человеку, друг к другу в семье, к родственникам и друзьям и к народу вообще. И дом этот, открытый для всех, полон жизни, добра и понимания забот входящих…
«Сделайте так, чтобы Тарас вернулся домой…» – сказал мне Мирон Михалович за несолько дней до смерти.
«А Тарас никуда и не уезжал. В нужный момент всегда оказывался с Абхазией. Проблемы ее находят его в любом месте. Он живет Абхазией и она живет в нем…», – хотел я ответить так, но, слава Богу, смолчал. Не к месту и не ко времени было бы мое философствование. Уходил отец и хотел переловить священную ношу ответственности за продолжение жизни в доме на плечи старшего сына…
Одна из странных особенностей нашего национального характера – преступная расточительность по отношению к тому, чем жив народ. Может и впрямь мы поверили в то, что наше предназначение – это улучшение породы человеческой? Иначе чем вызвано наше настороженное отношение к ближним и желание держать и уважать на расстоянии тех, кто мог придать цвет нашей серой действительности. Я не сомневаюсь, что наши люди нужны всем и везде. Но больше чем здесь, на родине, нигде и никто в них не нуждается, и в этом я уверен.
И все же чувствовать родное на расстоянии – это у Тараса не от хорошей жизни вдали от родины, а от матери Лидии Давыдовны Эшба. Светлая хозяйка большого дома, ставшая матерью и друзей ее детей… Не успевал я перейти порог, а уже из дальней комнаты или с вернады подавала она голос: «Уаама, Гена, сызкъахшоу!». И это при почти полной утрате зрения в последние годы жизни! Сказано: зрят не очи, зрит душа. Она, Душа, не ушла. Она осталась и, возвысившись над повседневностью, хранит Тараса, старшего в роду, брата и сестер его и детей, и внуков, и всех, кого она узрела душой, для кого продолжается ее жизнь там, за чертой…
Так уж получилось, что старший брат мотается по свету в поисках потомков некогда изгнанных с исконной родины народа абаза. И эта задача оказалась более легкой, по сравнению с тем, с чем сталкивается младший брат его – министр иностранных дел страны – Сергей Шамба.
Желающих увидеть родину предков с каждым годом становится все больше, а малдшему все труднее решать проблему перевода этих людей через границу. Так и живет он, стараясь понять и даже оправдать действия всех окружающих в условиях полного непонимания наших проблем и игнорирования всех наших интересов.
Слаб человек. И каждому, кто волей случая оказался на вершине власти, захочется, чтобы история страны и народа начиналась с него. Срок властвования таких людей недолог, и потому они, сменяя друг друга, перечеркивая деяния друг друга, будут водить народ по кругу, пока не падет он в бессилии.
О Тарасе Шамба я как-то услышал, что он всю жизнь мечтал стать первым лицом в Абхазии, но у него и не получилось.
К сведению тех, кто привык судить по себе! Если когда-то у Тараса и возникла мысль взять в руки судьбу своего народа в роли, как было сказано, первого лица, можете быть уверены, что никаких корыстных целей, кроме служения своему народу, у него не было. И в тревожные дни народных волнений, и в относительно мирные дни и в трагическое время войны, и в не менее сложную послевоенную пору здесь, в Абхазии, на Северном Кавказе, в странах проживания диаспоры, всегда и везде он был и остается рядом с теми, кто отстаивал справедливость, хотел учиться, защищал родину, живет мечтой о возвращении на родину, строит свое независимое государство. Он сын своих родителей, своего народа, наделивших его такими прекрасными чертами характера, благодаря которым он множит ряды друзей Абхазии.
И все у него получается! А главное, жизнь получилась!
29 июля 2005 года произошло всленского значения событие, когда через миллиарды лет безымянного сияния, одна из звезд обрела имя свое! В Свидетельство о присвоении имени Звезде говорится: «Пусть знают все. Что настоящая звезда значится в каталоге звезд под номером 01685 в созвездии Большой Медведицы и названа в честь ТАРАСА ШАМБА».
Так ли необходимо быть пророком в отечестве своем, когда сияния звезды твоего имени есть свидетельство бесконечности светлого пути?
Геннадий Аламиа
журнал «Абаза» №»(13), 30.09.2010 г.
