В Абхазии есть спрос на IT-специалистов, но нет предложения, современные технологии некому внедрять, что сказывается на все большем отставании от остального мира. Если этот разрыв не начать сокращать, то лет через пять будет поздно, считает Дамей Джонуа, основатель IT-школы «Stemlaboratory».

– Дамей, я прочитала ваш недавний пост в Фейсбуке, посвященный IT-образованию в Абхазии. Почему вы отводите ему настолько важное место?

– Мир стал очень глобальным, и Абхазия должна конкурировать со всем миром. Во всей этой истории важно понимать, что IT – это то, что ускоряет процессы, делает бизнес намного дешевле и намного рентабельней.

– Дамей, чем может обернуться для Абхазии отставание от глобальных процессов?

– Ну, например, банковская сфера. Есть, например, такой Тинькофф Банк, на самом деле это банк в вашем телефоне. У них нет представительств по стране, им не надо содержать огромный штат сотрудников и дорогостоящие офисы. Конкурировать с таким банком абхазский классический банк, естественно, не сможет. Сейчас мы существуем в такой изоляции, к сожалению, но когда-то будем частью глобального мира, и, если сюда зайдет Тинкофф со своим банком, автоматически все наши банки закроются, потому что они не смогут с ним конкурировать. Та же история с любой торговой сетью, например, если «Пятерочка» к нам зайдет, такси Uber или что-нибудь еще.

– А что в этом смысле может Абхазии помочь?

– Что нам может помочь в будущем удержаться на плаву и дать нам преимущество – это автоматизация наших процессов. Мы должны стать конкурентными, быть такими же как, условно говоря, как все эти гиганты. Это надо было начинать делать давным-давно. И даже если мы не сможем написать какой-то программный продукт, который будет конкурировать с ними, то мы должны хотя бы уметь купить подобный продукт и его обслуживать. У нас должны быть айтишники, которые способны такой продукт поддерживать в рабочем состоянии, чтобы все уровни безопасности были соблюдены, и так далее. То же самое в государстве. Оно должно стараться создавать продукты, которые конкурентоспособны, естественно, государство тоже должно автоматизировать свои процессы. Наши государственные штаты очень сильно раздуты, и при должной автоматизации, я думаю, они сильно сократятся, а их эффективность в разы увеличится. Если мы все это не успеем сделать в ближайшие годы, лет через пять уже будет поздно, на мой взгляд.

– Существует ли сегодня в обществе и в государстве спрос на IT-специалистов?

– Спрос существует, он пока небольшой, но это легко объяснить. Каждый раз, когда бизнес сталкивается с какими-то сложностями, они обращаются к местным ребятам, которые здесь есть. И получают отказ – либо потому что эти ребята перегружены, либо потому что эти ребята не умеют это делать. И бизнес, как правило, перестает делать попытки что-то изменить. Например, есть компания, которая давно хочет создать мобильное приложение и запустить такси, но они не могут этого сделать, потому что некому разработать программный продукт, либо некому поддерживать такой программный продукт, если они его купят. Это – очевидная проблема, с которой любой бизнес сталкивается. И она касается не только такси, а любой компании. Я знаю, что некоторые банки хотели бы у себя внедрить IP-телефонию и CRM – это такая система, которая позволяет, когда банковский сотрудник общается с клиентом, всю информацию об общении с клиентом, обо всех предыдущих звонках фиксировать в этой системе. При следующем звонке он обратится к клиенту по имени и отчеству, будет знать, о чем они ранее общались, и так далее. Это повышает качество обслуживания. Но у нас нет никого, кто бы мог настроить эту систему и запустить ее. Это единичные примеры, но, я думаю, что спрос на IT-продукты очень большой и не всегда наши бизнесмены знают, что можно сделать. Если бы были такие специалисты, они бы сами предложили, они бы сами начали продавать свои решения и свои продукты, но пока таких нет.

– Скажите, пожалуйста, Дамей, а в управленческих структурах есть спрос на этих специалистов? Они там нужны?

– Я думаю, что на системных администраторов спрос очень большой, и не только в госорганах, везде, – это те ребята, которые обслуживают компьютерную технику.

– Спрос большой, а есть такие системные администраторы в достаточном количестве?

– Нет, конечно. У нас нет системных администраторов в достаточном количестве, чтобы закрыть весь спрос. Я думаю, что как минимум сто системных администраторов могут прямо сегодня найти себе работу.

– А как решается эта проблема, если их нет, а они нужны?

– Это решается следующим образом. Есть люди, которые заняты на десяти работах, пытаются успеть и там, и тут, и везде качество страдает. Например, как в госорганах все устроено, насколько я знаю, всю Администрацию президента всего один человек обслуживает. Я не знаю, как он справляется. Я думаю, что должен быть большой штат людей, у каждого должна быть своя роль, один отвечает, условно, за безопасность или занимается всеми вопросами защиты информации, кто-то должен отвечать за сеть, наладить ее и решать все проблемы, то есть много ролей, и каждый человек должен создавать все необходимое для качественной работы.

– В чем главная проблема обучения IT-специалистов для Абхазии? Есть такая возможность внутри страны, и как эту проблему надо решать?

– У нас есть какое-то количество IT-специалистов, которые могут обучать, и обучают. Я думаю, что очень многие профессии у нас просто недоступны, нет специалистов, которые могли бы обучить. И это, конечно, большая проблема, и нужно, скорее всего, либо отправлять людей на обучение в Россию или за рубеж, либо нужно пытаться привлечь таких специалистов сюда, чтобы они здесь преподавали. Я коротко на этот вопрос точно не смогу ответить, потому что тут очень много всего нужно сделать, это – системная проблема, которую одним движением не решишь. Если упростить, то нам нужна, как минимум, тысяча айтишников для того, чтобы мы сделали какой-то рывок. Когда мы сможем этого добиться, это будет совершенно другая страна, в которой всем будет классно жить.

Елена Заводская

Эхо Кавказа

Мусорные свалки в Абхазии в буквальном смысле отравляют жизнь людям, живущим в непосредственной близости от них, они возмущаются и требуют их ликвидации. О переработке мусора речи не идет, власти сосредоточились на строительстве полигона, куда планируют возить мусор со всех районов. Но в рамках этого проекта закрытие и рекультивация существующих абхазских свалок не предусмотрена.

Абхазия – небольшая курортная страна, но есть здесь очень большая проблема, связанная с мусором. Стихийные свалки разбросаны по всей территории, сколько их в общей сложности, не может точно сказать никто. Официально действуют три большие свалки мусора в Гагре, в Очамчире и в Гале, на которые свозится мусор из всех районов.

Пожалуй, самая старая, огромная и непотребная свалка, которая практически постоянно горит, находится в селе Алахадзы Гагрского района, в непосредственной близости от домов жителей. Здесь живет Химца Киут, он рассказал, что свалка функционирует уже 60 лет, распространяя зловоние на огромную территорию и отравляя отходами горения всю округу:

«Этой мусорке порядка 60 лет, обычно мусорки с таким сроком закрывают, потому что они начинают вредить здоровью людей. А у нас там ситуация такова, что привозят мусор со всего Гагрского района, из Гудаутского района и Нового Афона. Причем, свалка находится вблизи жилых строений. Алахадзы – это курортный поселок, первые дома начинаются примерно в ста метрах от свалки. Кроме того, что свалка дымит, там городской водопроводной воды нет, все пользуются своей колодезной водой, и люди пьют эту воду. Там газ метан, диоксины, есть газ, запах которого ты чувствуешь, а есть газ, запах которого не чувствуется, но он очень вреден. Никто не проводил никаких анализов ни почвы, ни воды, не анализировал онкологические заболевания. Дым иногда поднимается на 70-80 метров вверх, доходит до Пицунды, до Гагры мимо кемпинга, а это большой микрорайон, и доходит до бзыбского поста ГАИ».

Химца Киут считает, что проблема свалки давно уже превратилась в катастрофу для местных жителей, но решать ее власти не спешат:

«Я несколько лет занимаюсь этой проблемой, но реакции нет никакой. Единственный выход – это закрытие свалки, но даже простое закрытие не решает проблему, свалку нужно рекультивировать, надо сделать шурфы, чтобы газ вышел, потому что это очень опасно, там и так периодически взрывы происходят. Дым, особенно в теплое время, окутывает все село. В зависимости от розы ветров он дует в ту или в иную сторону. А потом, когда нет дыма, все равно есть запах. Человек, который знает запах свалки, отличит его от запаха любой гари. Это такая гарь многолетняя, очень противная, невозможно переносить. По утрам запах очень сильный, и дым по утрам обычно ползет по селу, он не поднимается вверх, а остается внизу. Это проблема, которую государство должно было решить еще вчера, а воз и ныне там!»

Химца Киут возмущен тем, что в туристической стране проблема мусора никого не волнует:

«Вы даже не представляете размер катастрофы до конца. Меня убивает вот, что мы туристическая страна, по крайней мере, позиционируем себя с этой точки зрения, и нам по барабану этот мусор! Он везде. Люди из машин выкидывают мусор, а потом поют патриотические песни. Меня вот этот диссонанс убивает!»

Несколько лет тому назад в Инвестиционную программу российской финансовой помощи включили строительство мусорного полигона, были выделены деньги, но полигона как не было, так и нет. Он по-прежнему числится в Инвестпрограмме, но будет ли реализован этот проект, пока сказать трудно, хотя начальник абхазского УКСа (Управление капительного строительства) Тимур Агрба полон оптимизма и уверен, что уже в этом году строительство объекта начнется:

«Ситуация с мусорным полигоном следующая: это мероприятие запланировано в Инвестпрограмме 2020-2022. Начало строительства полигона у нас в 2021 году в мае месяце запланировано, окончание работ – в 2022 году, на два года этот объект разбит по финансированию в рамках Инвестиционной программы. На сегодняшний день у нас проектно-сметная документация находится в Российской Федерации, проходит государственно-строительную экспертизу. Проектная документация уже прошла экспертизу, корректируется сметная документация, по регламенту у нас есть время до конца апреля, чтобы пройти экспертизу и получить экспертное заключение, но я думаю, что мы его пройдем гораздо раньше, и будем подавать заявку на финансирование. Думаю, что уже в мае начнется строительство полигона».

В рамках этого проекта закрытие и рекультивация абхазских свалок не предусмотрена. Тимур Агрба согласен с тем, что в центре курортного региона подобной свалки не должно быть. Но он не знает, кто, какими силами и средствами будет ее закрывать. Полигон рассчитан на всю Абхазию, только после того, как он начнет функционировать, можно ставить вопрос закрытия свалки в Алахадзы, и то, при условии, что администрация Гагрского района согласится возить мусор на полигон.

Как ни печально, о переработке мусора в Абхазии речь вообще никто не ведет. Самый амбиционный план властей – построить защищенный полигон подальше от человеческого жилья и свозить мусор туда. На большее замаха нет.

Елена Заводская

Эхо Кавказа

Генеральная прокуратура Абхазии сегодня запросила санкцию на арест Аслана Цкуа, который проходит по так называемому «делу врачей». Напомним: в минувшую среду в Сухуме прошли наделавшие много шума «оперативные мероприятия» с участием ОМОНа, который нагрянул в Республиканскую больницу.

В Абхазии продолжаются процессуальные действия по уголовному делу, возбужденному против главного врача Республиканской больницы Аполлона Гургулия и его заместителя Георгия Воуба. Третьим по делу проходит Аслан Цкуа, которого следствие называет бухгалтером больницы. Цкуа – единственный фигурант уголовного дела, который был задержан, и сегодня в суде прокуратурой был поднят вопрос об избрании для него меры пресечения.

Следствие обвиняет их в том, что они, используя оборудование, расходные материалы и персонал больницы, с целью извлечения прибыли проводили платные исследования, чем нанесли ущерб в размере около трех миллионов рублей.

По имеющимся данным, Генеральная прокуратура просит санкцию на арест Аслана Цкуа на период следствия. Ему вменяют статью 288 УК РА о превышении должностных полномочий. Однако, насколько известно, он не является сотрудником больницы и должностных полномочий у него нет. Цкуа был индивидуальным предпринимателем и охранником больницы, а выданная ему лицензия давала право только на забор крови. Судебное решение о мере пресечения ожидается завтра.

Уголовное дело не кажется из ряда вон выходящим, и в то же время общество было взбудоражено спецоперацией с участием ОМОНА, которая осуществлялась в больнице в понедельник. Ни прокуратура, ни МВД в этот день никак не информировали граждан о происходящем, что стало благодатной почвой для разного рода слухов. В частности, телеграмм-каналы и пользователи соцсетей сообщали о том, что ОМОН штурмует кабинеты главного врача и его заместителя, чтобы взять их под стражу.

О том, что происходило в больнице, телеканалу Абаза-ТВ рассказал депутат парламента и врач-хирург Алхас Джинджолия. Вот, как он описывает, что увидели депутаты, когда приехали на место действия спецназа и следователей прокуратуры:

«Мы просто зашли в коридор и видим такую картину: сотрудники силовых органов в масках, люди все возбужденные, полный коридор пациентов, между ними люди в халатах, хаос какой-то происходил. Мы, естественно, пообщались с медработниками, пытались выяснить, что происходит. Нам объяснили, что идет попытка задержания, обыска и так далее. Потом мы поехали в прокуратуру, пообщались с силовиками, с представителями МВД, прокуратуры, СГБ, они давали свою оценку происходящему. Уже вечером, после нашего визита, как нам рассказали, я лично этого не видел, состоялся чуть ли не штурм кабинетов. Это вообще ни в какие ворота не лезет, не думаю, что там была необходимость в таком виде воздействовать».

Депутаты не могут вмешиваться в работу следствия и не планируют это делать, но форму, избранную для проведения процессуальных мероприятий, Алхас Джинджолия назвал «недопустимым напором со стороны силовиков»:

«Мы не имеем права вмешиваться в следственные и процессуальные действия, это не наше дело, но хотелось бы сказать о форме проведения этих мероприятий. Мы все какой-то срок проработали в медучреждениях, и на нашей памяти никогда не было такого, чтобы против медработников такие меры воздействия применялись. Люди, стоящие в коридорах, кто-то испуганно, а кто-то с любопытством наблюдали за всем происходящим. Недоверие к медработникам в обществе и так присутствует, везде подспудно стоит вопрос о платности услуг, который вызывает этот взаимный негатив. Я говорю о недопустимом напоре со стороны силовиков в адрес медработников. Никто ведь не пытается скрываться от правосудия или противодействовать его проведению».

Алхас Джинджолия отметил, что ситуации, подобные той, из-за которой в республике разгорелся скандал, возникают, прежде всего, из-за неурегулированности вопросов финансирования медицины:

«Вся коррупция, касающаяся медицины, не только в безграмотности врачей, но еще и в отсутствии понятной для людей и для государства системы финансовых взаимоотношений населения и государства или государства и медицинских структур. Но это же надо решать по-другому, и не было бы, возможно, всех этих проблем, которые мы сегодня наблюдаем. Дайте медикам внятную и понятную формулу финансирования. Сразу возникает вопрос ко мне, почему не даете? Но мы ждем мнения Кабмина, там уже третий год лежит документация, которая дала бы оценочную стоимость всех медицинских услуг. Это нужно не только для внутреннего рынка, но и в туристической стране для потенциального страхования. Потом, когда государство финансирует медицинские учреждения, если бы оно это делало регулярно и бесперебойно, не было бы, наверное, вопросов, и не было бы такой потребности искать источники финансирования. Но когда тебя оставляют один на один с потоком пациентов, медицинское сообщество вынуждено приспосабливаться тоже».

Что касается прокуратуры, то вчера ее пресс-служба проинформировала о том, что процессуальные мероприятия по задержанию главного врача на территории больницы не производились, а специальное подразделение МВД обеспечивало охрану служебных кабинетов и других помещений. Перед началом обыска в кабинете заместителя главного врача, Георгий Воуба пытался препятствовать его проведению, а в последующем родственники Воуба и медицинский персонал больницы чинили препятствия работе следственных органов. По версии прокуратуры, поэтому и пришлось привлечь специальное подразделение МВД.

Одновременно с этим, прокуратура высказывает мнение о том, что распространяемая «в интернет-ресурсах информация о попытке задержания главного врача Республиканской больницы с участием спецподразделения МВД направлена на дискредитацию органов предварительного расследования». Прокуратура не конкретизирует, какие именно это ресурсы, и в чем заключается дискредитация. Мы обращались в пресс-службу, но внятного разъяснения о действиях силовиков не получили.

Елена Заводская

Эхо Кавказа

Абхазские правоохранители сегодня попытались взять под стражу главного врача Республиканской больницы Минздрава Абхазии Аполлона Гургулия и его заместителя Георгия Воуба. В отношении медиков следователи возбудили уголовное дело – за проведение платных лабораторных исследований. Но Гургулия и Воуба на месте не оказалось.

О визите ОМОНа в Республиканскую больницу с целью взять под стражу главного врача больницы Аполлона Гургулия и его заместителя Георгия Воуба сообщил телеграмм канал RESPUBLICA. Он же проинформировал о том, что миссия оказалась невыполнимой, так как фигурантов уголовного дела на рабочем месте не было.

На наш вопрос, почему для ареста врачей понадобилось привлекать ОМОН, пресс-секретарь Генеральной прокуратуры Рада Сангулия ответила следующее:

«Следственным управлением Генеральной прокуратуры Республики Абхазия совместно с оперативными поздравлениями Министерства внутренних дел в рамках возбужденного уголовного дела 09 февраля 2021 года в отношении руководства ГУ МЗ РА "Республиканская больница" проводится комплекс следственных действий, не терпящих отлагательства, в здании "Республиканской больницы". В интересах предварительного расследования сообщить более подробную информацию на данном этапе не представляется возможным».

Если о рейде силовиков в больницу в Генпрокуратуре говорить не хотят, то о самом уголовном деле, которое было возбуждено Следственным управлением по фактам превышения должностных полномочий, подстрекательства и хищения имущества, информацию от общественности скрывать не стали. На сайте ведомства вчера было опубликовано сообщение, в котором излагалась версия следствия.

По данным Генпрокуратуры, заместитель главного врача Республиканской больницы Георгий Воуба уговорил главного врача Аполлона Гургулия с целью обогащения привлечь сотрудников лаборатории больницы к проведению платных лабораторных исследований. Реализуя этот замысел, еще один фигурант дела – Аслан Цкуа, бухгалтер больницы, для придания данной деятельности законного характера, зарегистрировался в качестве индивидуального предпринимателя и получил в Минздраве Абхазии лицензию на осуществление медицинской деятельности.

Затем Аполлон Гургулия заключил договор с Асланом Цкуа о проведении на безвозмездной основе лабораторных исследований, которые доверили производить врачам-лаборантам Аргун, Барциц, Полугодкиной, Ахуба, Ажиба, Амаба и Трапш.

В итоге, с июля 2019 года по январь 2020 года с использованием оборудования и материалов больницы было проведено 788 исследований. Это нанесло ущерб репутации больницы и ее сотрудников. В материальном измерении ущерб составил около 2,9 млн рублей, которые включают амортизацию оборудования, заработную плату врачей-лаборантов, реактивы и расходные материалы.

Связаться с фигурантами дела и получить комментарий в Минздраве сегодня не удалось.

Елена Заводская

Эхо Кавказа

Республиканская политическая партия «Форум народного единства Абхазии» опубликовала заявление, в котором призвала дать коррупции бой. Председатель ФНЕА Аслан Барциц пояснил, чего хочет партия, и как она планирует реализовать свои предложения.

– Аслан, скажите, пожалуйста, почему вы именно сейчас решили сделать заявление по поводу коррупции? С чем это связано? Что за момент сложился, на ваш взгляд?

– В заявлении написано, что это – не сиюминутное озарение. Мы и ранее делали подобные заявления. Мы видим в обществе большой резонанс, особенно в социальных сетях эта тема обсуждается. К большому сожалению, после войны прошел уже немалый срок, и проблема коррупции всегда мешала полноценному развитию государства. Опробовали разные подходы, но в нашем понимании, те меры, которые сегодня предлагаются, только частично решают вопрос. Для того чтобы выйти на качественно иной уровень, необходим целый ряд мероприятий, это – дорогое удовольствие. Мы как-то подсчитывали, и три-четыре года тому назад сумма получилась более 1 млрд 200 млн рублей.

– Поясните, пожалуйста, на что нужны средства, и почему этот проект такой дорогой?

– Мы отталкивались от уровня средней взятки, она колебалась в районе 500 тысяч рублей. Это относится к сотрудникам, имеющим контакты по службе с людьми, которые за те или иные услуги могут предлагать взятку. Сотрудников же правоохранительных органов, которые раскрывают то или иное преступление, надо премировать и поощрять. Сумма поощрения должна быть ощутимой для человека. И на материально-техническое обеспечение тоже очень серьезные деньги нужны. Мы же понимаем, как осуществляется реформа МВД и полиции. Это делается системно, касается и других органов – прокуратуры, судов и так далее. На все силовые структуры и реформы нужны деньги. Мы должны честно говорить обществу, что те доплаты (правоохранительным органам), которые сейчас планируются, были и раньше. Но мы видим, что эффекта от этого нет почти никакого.

– У нас на виду судебная система. Зарплаты судьям были повышены кратно, но мы все понимаем, что это никак не повлияло на качество их работы. Как бы вы этот момент прокомментировали?

– Для того, чтобы вырастить хорошего судью, нужно лет пятнадцать. Второй момент: есть в судейском сообществе ККС (Квалификационная коллегия судей), от работы ККС тоже очень много зависит. Есть вещи, которые остаются за скобками, я сейчас не хочу это публично озвучивать, но профессионалы меня поймут. Там надо серьезно работать. И законодательная база должна соответствовать изменениям. И вы совершенно правы, когда говорите, что значительно повысили зарплаты судьям, а ожидаемого обществом эффекта нет. Это как раз подтверждает мои слова о том, что взять и повысить обеспечение только МВД невозможно, это ничего не даст. Должна быть система. На эту работу должны быть направлены усилия всех без исключения: парламента, правительства, общественности. У нас страна маленькая, поэтому хорошие кадры, особенно в этой области, очень дефицитные. Если сегодня любого человека на улице спросить, как он относится к коррупции, 90% скажут, что негативно, поэтому нужна только системная работа и напряжение всего общества.

– В вашем заявлении есть конкретное упоминание закона «О декларировании доходов, расходов, имущества и обязательств имущественного характера публичными служащими и депутатами». Ваше видение: что у нас происходит с этим законом, насколько он важен для того, чтобы менялась ситуация?

– В самом «Форуме» (политическая партия «Форум народного единства Абхазии») есть разные мнения: кто-то считает, что принятие только 20-й статьи – не решение проблем. Наш общий подход состоит в том, что 20-ю статью (Конвенции ООН против коррупции) надо взять как некий ориентир, к которому надо стремиться. Это первый и очень важный шаг, на наш взгляд. Вот если это будет зафиксировано, следующие шаги уже делать проще. В обществе тоже должно быть определенное понимание и привыкание. Одно дело, когда коррупцию обсуждают в соцсетях, но другое дело, когда это касается непосредственно каких-то персоналий. Тут возникает множество нюансов... Общество должно видеть, что борьба с коррупцией касается не отдельных персон, и не зависит от политических симпатий или антипатий, а что закон работает одинаково для всех, без исключения. Депутаты, руководство страны, в первую очередь, должны показывать пример. Исторически у нас так сложилось: люди всегда смотрят, как ведут себя те или иные руководители.

– В вашей партии есть какие-то разные позиции по вопросу: нужно декларировать доходы/расходы или не нужно?

– Нет, по декларированию доходов и расходов нет разночтений. Есть только понимание, что простое принятие 20-й статьи может не сыграть ту роль, на которую в обществе надеются. Ей надо помогать другими законами, которые необходимы.

– Вы в своем заявлении говорите о том, что намерены обратиться к депутатам парламента.

– Да.

– Есть у «Форума» какая-то группа депутатов, на чью поддержку вы надеетесь?

– Даже когда Рауль Джумкович (Хаджимба) был президентом, такого никогда не было, хотя несведущие люди любят поговорить о том, что якобы есть ручные или карманные депутаты. Каждый депутат имеет свою голову и своих избирателей, поэтому говорить о том, что та или иная партия имеет влияние или свою группу депутатов, в чистом виде нельзя. Есть депутаты, которым нравится то, что говорим мы, и они принимают это. Но есть также и те, которые не принимают – все индивидуально. Поэтому на ваш вопрос отвечу так: у «Форума» на сегодняшний день нет управляемых депутатов, и, наверное, хорошо, что нет таких депутатов, которые по указанию той или иной партии, или того или иного человека действуют.

– Кроме того, что вы обратитесь к депутатам парламента, какие еще запланированы шаги? Мы видим, что, несмотря на усилия многих людей, не удается сдвинуть этот закон с мертвой точки и приблизить его к тому, чтобы он, наконец, вступил в силу и начал действовать, хотя формально уже принят парламентом.

– Наше заявление и наша позиция по этому поводу не идет в разрез с идеями действующего президента, который, будучи еще не президентом, поддерживал все эти вещи. Мы думаем, что в этом плане действующему президенту предстоит серьезная работа. Мы готовы поддержать, и будем сотрудничать с другими людьми и организациями, чтобы антикоррупционная законодательная система трансформировалась, и уровень коррупции был приемлемый.

– Какой уровень коррупции сегодня в Абхазии, и какой «приемлемый»?

– Если вы помните, будучи президентом, Рауль Джумкович (Хаджимба) озвучивал цифры теневой экономики (до 70%). Когда уровень коррупции составит небольшой процент – 5% или хотя бы 10%, условно говоря, когда суммы будут составлять незначительный процент от бюджета. А мы знаем все сферы, где теневые деньги присутствуют. При понижении уровня коррупции бюджет должен в разы расти, соответственно, каждый год должны расти заработные платы, пенсии, социальные пособия. Борьба с коррупцией, как паровоз, вытягивает все общество, это азбука такая.

Елена Заводская

Эхо Кавказа