Выборы в муниципальные органы самоуправления проходили в Абхазии тяжело. Из-за низкой активности электората в пяти округах выборы признаны несостоявшимися. Этим округам не помог даже закон, который предусматривает явку всего-то четвертой части избирателей. Видимо, создатели закона, еще очень давно предусмотрели пассивность электората и попытались защитить созданную ими систему таким незамысловатым способом. Но и это уже не помогает, и не мешало бы задуматься над происходящими процессами до парламентских выборов.

Накануне выборов о своей деятельности за пять лет (выборы откладывались из-за пандемии коронавируса) отчиталось Сухумское городское собрание. Депутаты поблагодарили всех глав исполнительной власти и отметили, что приняли 150 решений. Цифра, конечно внушительная, но если разнести ее на пять лет, то получается, что собрание в среднем принимало менее 3 решений в месяц. Среди них: согласие на установку мемориальных досок, выделение земли, переименования улиц, обращения к парламенту, президенту и премьеру и так далее.

Есть еще одна циферка, которую назвал председатель Собрания – 200 обращений граждан. Если пересчитать ее на 26 депутатов и пять лет, то получается, что каждого избранника его избиратели побеспокоили не более одного раза в год.

Из неполитических решений столичного собрания, которые запомнились – сокращение количества депутатов Сухумского городского Собрания до 19 человек. Пожалуй, это все о чем стоит говорить публично.

А еще депутаты 6 созыва выступали инициаторами проведения общенационального референдума по трем вопросам – о признании незаконного обогащения уголовным деянием, конкурсном подборе кадров и прямых выборах глав администраций. Но данные инициативы выходили за рамки полномочий муниципальных органов самоуправления и были опротестованы.

Должна подчеркнуть, что при всей несоизмеримости результатов деятельности и расходов на содержание, столичное Собрание существенно отличается от всех остальных как активностью, так и степенью открытости для СМИ (хотя и их не «обвинишь» в прозрачности). Деятельность же большинства остальных Собраний вообще покрыта тайной – об их решениях не только общественность, но и сами депутаты зачастую узнают после того, как они просочились в СМИ или соцсети. На мой взгляд, органы местного самоуправления не выполняют своего прямого назначения: если их не станет, общественность и не заметит.

Но апатию электората на этих выборах надо объяснять не только неверием, здесь гораздо большее значение имеет бытовая неустроенность людей, которые вынуждены мириться с постоянными отключениями света и воды, задержками выплат пенсий и зарплат. Тут уж кто хочешь забудет о «гражданском долге». Не зря даже в Советском Союзе, где на выборы ходили строем и под музыку, население перед плебисцитом пытались умаслить различными дарами и гастрономическими сюрпризами. Даже в страшные перестроечные времена – то «выкинут» в продажу какие-нибудь экзотические фрукты, то болгарское лечо и польские макароны, а то и дорогу у дома заасфальтируют. И ни о каком отключении света и воды накануне выборов, а уж тем более в день выборов, и речи быть не могло.

У нас все наоборот – даже веерные отключения света остановили только на период подсчета голосов. Поэтому я удивлена не низкой активностью избирателей в день выборов, а тому, что избиратель все-таки пришел на них. И даже если бы не пришел, их бы повторяли до тех пор, пока они бы не состоялись. Ведь наше выборное законодательство писано таким образом, что мнение большинства населения оно может в упор не замечает, и победа на выборах совсем не означает, что «избранник народа» поддержан большинством. Чаще наоборот – меньшинством, которое составляет ближайшее окружение кандидата.

В подтверждение своих слов приведу упрямые цифры. Только в одном Галском районе на участки пришло больше пятидесяти процентов избирателей. Здесь 11 округов, очень незначительное количество избирателей – и это объясняет высокий процент – кандидатам было не сложно «дойти до каждого». Во всех остальных районах, где численность избирателей в сотни раз больше, до 50%-ной явки никто не дотянул. В Гулрыпшском районе проголосовало чуть более 30%, в Очамчырском и Гудаутском – около 40%, Сухумский и Ткуарчалский не дотянули и до такого уровня. В 4 округах столицы и в одном округе города Гагра выборы признаны несостоявшимися. Здесь не набралось даже 25% избирателей, которые пожелали бы отдать свои голоса за того или иного кандидата. И в этих округах будут назначены новые выборы. Всего по Сухуму проголосовало менее 30% избирателей. И что это за представительство народа? Что эта за странная форма демократии у нас получилась на выходе?

Конечно, у выборов в органы местного самоуправления есть свои особенности, но, думаю, что крах существующей системы уже отрицать уже невозможно. Связь «избиратель – власть» разорвана, поэтому электорат и не видит смысла в существовании местных органов самоуправления и не желает принимать участие в этом якобы демократическом фарсе. Ведь качество жизни людей не меняется в лучшую сторону от выборов к выборам.

Когда маленькая страна бездумно, без учета специфики копирует систему политического устройства и управления большого государства, она разоряется. Это и происходит с Абхазией, население которой не в состоянии прокормить, а потом еще и проконтролировать такую ораву избранников всех мастей и чиновников всех видов. Для того чтобы повесить мемориальную доску или переименовать улицу, вполне достаточно провести опрос среди жителей этого дома или улицы – а не содержать толпы «хороших парней», зачастую не обладающих никакими специальными знаниями. Нас немного, мы соберемся домом, улицей, деревней хоть в виртуальном пространстве в один клик, хоть в реальном времени, и примем очень демократическое решение, не потратив ни одного цента на свое содержание.

Изида Чаниа

Эхо Кавказа

Выборы в органы местного самоуправления в разгаре: автобусные остановки, лифты и магазины добросовестно обклеиваются плакатами, социальные сети пестрят лицами кандидатов, молодые люди снуют от квартиры к квартире, раздавая агитационные материалы или (что чаще) подбрасывая их под двери. Минимум непосредственных контактов с избирателями, никаких пресс-конференций, круглых столов, прямых эфиров и встреч в районах. Большую часть кандидатов, которые по замыслу должны решать бытовые проблемы жителей округа (а это, простите за натурализм, вода, канализация, мусоропровод, свет, лифты, дороги, тротуары, поликлиники), избиратели и в глаза не видели.

Тем, кто собирается 11 апреля выполнить «свой гражданский долг», принять участие в муниципальных выборах и отдать свой голос за того или иного кандидата, приходится судить о своем избраннике по косвенным признакам: по шаблонным программам, расклеенным в подъездах, и по выражению лиц, выложенных в социальной сети. Здесь можно выудить некоторую информацию. К примеру, по отчествам можно определить, что папа твоего кандидата был когда-то госчиновником или является им сейчас, или что кандидат представляет партию, которая много лет находится в анабиозе. Не знаю с чем это связано, но среди выдвиженцев много таможенников и энергетиков, и живут они часто в другом округе, а судя по программам, еще и на другой планете.

Вот, читаю в программе одного из кандидатов моего округа: «активный участник общественной жизни района, где он проживает, организатор молодежных мероприятий и субботников». Ну как же так случилось, что я этого не заметила? Возможно, что этот человек просто живет в другом округе, и я не знаю о его добрых делах?

Конечно, кто-то скажет, что ответственный избиратель может пройти по штабам кандидатов и подробно расспросить их обо всем, что его интересует. Но мне как-то казалось, что дело Магомеда идти к горе – хотя бы во время предвыборной агитации.

Единственная графа, которая, думаю, не вызывает вопросов – семейное положение и количество детей. Все остальные пункты программы – поддержка молодежи, ветеранов всех войн, благоустройство города и даже сохранение гражданского мира и процветание республики, – требуют пояснений. А что за поддержка? Перевести ветерана Великой Отечественной войны через улицу, повысить ему пенсию, принести ведро воды или заготовить дров на зиму? А процветание республики – это о чем? Может, про высадку цветников или про уровень жизни избирателей? А про гражданский мир?

Вопросов много, и нет ощущения, что кандидаты, которые выдвигаются по округу, в котором, к примеру, живу я, знают о них и готовы тратить свое личное время на их решение. Их собратья в городском собрании исчезли с наших «радаров» сразу после выборов и, судя по сайту собрания, около пяти лет занимались переименованием парков и скверов и «большой политикой». Вот и читая обещания нынешних кандидатов, понимаешь, что мы опять попали – этим товарищам, часто путающим парламент и собрание, не мешало бы проходить через какое-то электронное тестирование на понимание системы государственного устройства страны и полномочий депутатов собрания.

Есть простые и понятные вещи, и избиратель имеет права знать, как кандидат заставит коммунальщиков чистить мусоропровод или канализацию, чинить лифты, которые давно представляет опасность для жителей многоэтажек, и убирать территорию. Как он решит проблемы с водой, что будет делать с долгостроем, который второй десяток лет лишает людей тротуара? Готовы ли кандидаты вступить в конфликт с исполнительной властью, защищая права пожилой сухумчанки, которую мелкие мошенники оставили без квартиры? Что вы будете делать, чтобы заставить президента убрать мойку для машин из уникального дендрария страны?

Да, я хочу быть уверена, что депутат понимает, во что он ввязался. Тогда у меня появится надежда, что он будет заниматься проблемами района, своих избирателей, а не выступать в качестве статиста при принятии бюджета, утверждении главы администрации, милиционеров и прокуроров, «приватизации» объектов муниципальной собственности и смене названий улиц и скверов.

Выборы в органы местного самоуправления не менее важны, чем выборы в парламент или выборы президента. По работе органов местного самоуправления граждане судят о власти в целом. На вот этих людях, фотографиями которых щедро обклеены наши подъезды, лежит ответственность за содержание объектов социально-культурной сферы, работа коммунального хозяйства, транспорта, земельной политики и т.п.

Но у нас все наоборот, и абхазские избиратели зачастую не могут назвать имени своего депутата в Собрании, а за помощью в решении своих вопросов обращаются либо к президенту, либо в СМИ. Это говорит о том, что механизм связи «население – власть», который оправдывает существование муниципальных органов самоуправления, изначально нарушен даже на законодательном уровне.

Вот, к примеру, закон предусматривает, что выборы в органы местного самоуправления считаются состоявшимися, если в них приняло участие 25 процентов избирателей округа. Набрать такое количество избирателей в стране, где выбирают по родственному принципу, несложно. Поэтому выборы пройдут, и за кого-то из кандидатов проголосует на пять человек больше, чем за его соперников. А если добавить к этому, что можно быть одновременно чиновником и депутатом собрания, то о каком самоуправлении идет речь?

В нашем случае органы местного самоуправления выполняют функцию, не имеющую отношения к продекларированным целям. Собрание – это стартовая площадка для дальнейшего продвижения по службе, и траектория их полета из муниципального собрания либо в парламент, либо, еще лучше, в исполнительные органы власти. И вопрос лишь в том: почему мы все еще в этом участвуем?

Изида Чаниа

Эхо Кавказа

В Абхазии завершилось выдвижение кандидатов в депутаты в местные органы самоуправления. Важные выборы для страны, но как нельзя лучше демонстрирующие атмосферу полного безумия и неэффективность существующей системы власти.

Приведу пример одного района, так здесь картина видна наиболее выпукло – приграничный с Грузией Галский район Абхазии. Здесь большая часть населения не являются гражданами нашего государства и не имеют права принимать участие в выборах – ни голосовать, ни выдвигаться. Число избирателей в этом регионе минимальное – 880 человек. Избирательных округов всего одиннадцать – это допустимый законом минимум. То есть, на каждый избирательный округ в среднем приходится 80 избирателей.

Сам этот факт должен был бы вызвать у президента и парламента какое-то желание задуматься, что что-то в выборной системе устроено неправильно. Но так как никакой умственной активности по этому поводу не наблюдается – ни в администрации, ни в парламенте, – сама попробую обратить внимание законодателей на существующую реальность. Для этого мы будем читать закон о выборах в местные органы самоуправления, по которому страна живет с 2006 года.

Итак, в выборах в местные органы самоуправления должны принять участие «не менее 25 процентов избирателей, внесенных в списки избирателей». Таким образом в законе, и в нашем идеальном случае это 20 избирателей. «Избранными считаются кандидаты в депутаты Собрания, получившие на выборах наибольшее число голосов избирателей, принявших участие в голосовании», – цитата. То есть, если в выборах приняло участие, к примеру, 4 кандидата, то победителю достаточно набрать 6 голосов. Но если он баллотируется на безальтернативной основе, то перед ним стоит более сложная задача – набрать 11 голосов, так как в этом случае «он считается избранным при получении более половины голосов участников голосования».

Далее, а вернее, ранее, закон обязывает кандидата в депутаты при выдвижении собрать в своем округе голоса не менее 50 избирателей, поддерживающих его выдвижение. В чем смысл сбора 50 голосов при выдвижении, если для победы на выборах нужно набрать гораздо меньше? И что это за депутат, которому для победы на выборах достаточна поддержка узкого семейного круга? Ему даже, простите за цинизм, на подкуп избирателей тратиться не надо – выдвинулся по месту проживания, и вся семья побежала на выборы.

Ладно, кто-то скажет, что я взяла специфический район и надсмехаюсь над родными законодателями и президентом, поставившим свою подпись под этим законом. Чтобы уйти от упреков, я приведу еще один пример. Гагрский район – один из самых населенных. В нем 25 округов и 25 тысяч избирателей. На каждого кандидата в среднем приходится тысяча избирателей. Но мы помним, что закон говорит, что для признания выборов состоявшимися достаточно визита к избирательным урнам 25% избирателей, то есть 250 человек (в безальтернативном случае). Половины из них достаточно, чтобы стать победителем – 125 голосов. Тут только остается вспомнить многолюдные абхазские свадьбы, на которые собирается до тысячи гостей. А чтобы стать народным избранником достаточно 125?

Давайте уйдем от муниципальных выборов и посмотрим на весь выборный процесс. Для выборов в парламент и выборов президента примерно одни условия – 50% избирателей должны принять участие в выборах (во втором туре 25%). У нас 130 тысяч избирателей, и получается, что для избрания главы государства вполне достаточно 60 тысяч. Избранным считается кандидат в президенты, который набрал 50 плюс один голос. То есть 31 тысячу голосов. То есть, опять же теоретически, главой государства может стать человек, который пользуется поддержкой лишь четверти избирателей? И кто-то еще говорит об объединении народа? Как можно объединить народ, когда выборное законодательство полностью противоречит данному постулату?

У меня есть своя версия, почему наша власть до сих пор не изменила закон. Это дешевизна выборов – купить 100 голосов дешевле, чем 10 тысяч. Купить 20 тысяч голосов гораздо дешевле, чем 130 тысяч. Это коррупционная составляющая выборов, от которой нужно уходить.

Возникает вопрос: как? Просто – меняя законодательство и повышая требования к численности избирателей, посетивших выборы и проголосовавших на них, до 80-90%, и увеличивая округа. И, позволю себе покуситься даже на святая святых, – увеличивая районы. Не надо быть математиком, чтобы просчитать экономическую целесообразность внесения изменений в систему административного деления страны. Самое простое и экономически обоснованное решение – объединить районы. Гагрский, Гудаутский и Сухумский – Бзыбский район, Гульрипский, Очамчирский, Ткуарчальский и Галский – Абжуйский район и столица – Сухум. Тогда вместо семи мы получим три района. У такого объединения есть не только экономическое, но и историческое обоснование.

Экономическое – минимизация расходов на содержание управленческого аппарата в районах в три с половиной раза. Историческое – традиционное деление на Бзыбскую и Абжуйскую Абхазию. Нашей крохотной стране не нужна громоздкость и нам не надо содержать 35 депутатов, избранных от крохотных групп и 2,5 тысячи чиновников, которых мы не можем прокормить. Нам нужно согласие в обществе и выборное законодательство, которое заточено на всенародное избрание – один из инструментов, позволяющий уйти от постоянных потрясений, связанных со сменой власти.

К сожалению, все эти предложения пустое сотрясание воздуха. Власти, которая обеспокоенна собственным выживанием, извлечением личной выгоды, распилом денег из российской инвестпрограммы и изобретением новых способов отъема денег у населения, все это не нужно. Поэтому и живем как в психиатрической больнице и ропщем в социальных сетях, вместо того чтобы отказаться от участия в таких выборах.

Изида Чаниа

Эхо Кавказа

Лидер объединенной оппозиции Абхазии Адгур Ардзинба ответил президенту через сутки после того, как Аслан Бжания в эфире абхазского телевидения призвал его обнародовать имена чиновников, которые занимаются незаконным майнингом. Впрочем, Ардзинба не стал вдаваться в конкретику. Между тем, активность в информационном поле проявляет и другой оппозиционный политик – Кан Кварчия.

Вчера на «Эхе Кавказа» был приведен фрагмент интервью президента Абхазии Аслана Бжания Абхазскому телевидению. В нем, комментируя заявление лидера объединенной оппозиции Адгура Ардзинба о том, что в окружении президента есть люди, незаконно занимающиеся майнингом криптовалюты и укрывательством такой деятельности, Бжания сказал, что будет очень благодарен, если оппозиционный политик назовет конкретные имена, фамилии и факты, а если не назовет, это очень похоже на то, что называется «навести тень на плетень».

Ответное видеообращение Адгура Ардзинба было выложено в социальной сети «Фейсбук» вчера, около девяти часов вечера. К названной теме он обратился лишь ближе к концу своего четырехминутного ролика, раскритиковав до этого деятельность власти в сферах борьбы с пандемией, преступностью, энергокризисом:

«Аслан Георгиевич просил меня назвать имена чиновником из его команды, которые занимаются майнингом. Хочу напомнить Аслану Георгиевичу, что 13 января в здании Администрации президента прошло совещание, где силовики говорили открытым текстом, что чиновники имеют прямое отношение к этому виду деятельности и покрывают его. Я ссылался на это… Я хорошо помню, как Аслан Бжания, будучи в оппозиции, неоднократно призывал Рауля Джумковича Хаджимба, бывшего президента, прийти на прямой эфир на площадку Абхазского телевидения и обсудить актуальные вопросы. У меня есть предложение к президенту. Уважаемый Аслан Георгиевич, давайте на практике реализуем то, о чем вы говорили, будучи в оппозиции. Я вас приглашаю в эфир Абхазского телевидения, где мы с вами перед лицом абхазского народа сможем обсудить все текущие проблемы, рассказать о путях их решения, о планах. А там уже народ сделает выводы, кто наводит тень на плетень, вводит людей в заблуждение, а кто говорит правду».

Происходящее напомнило мне старый анекдот про двух абхазов, которые столь долго и упорно пропускали друг друга вперед перед тем, как подняться в вагон поезда, что тот, в конце концов, ушел, а они остались на перроне. В данном случае ситуация, понятно, совершенно иная, и причина, конечно, не в сверхучтивости, а в том, что никому не хочется наживать лишних врагов, а главное – в инстинкте самосохранения: затронешь «чужих», тут же начнут копать под «твоих», а то и под тебя самого.

А вообще, взаимоотношения оппозиции и власти у нас абсолютно предсказуемы и цикличны. Будучи в оппозиции, все обещают сократить раздутый чиновничий штат, урезать полномочия президента, зовут действующего на открытый разговор в прямом эфире, а придя к власти, начинают явственно ощущать негативные последствия всего этого для себя и задаются вопросом: «А зачем нашей команде это надо?»

Вчера же напомнила о себе вторая «колонна», если так можно сказать, сегодняшней абхазской оппозиции – общественная организация «Аидгылара» во главе с Каном Кварчия. (В преддверии прежних президентских выборов в Абхазии оппозиция не раз разделялась и шла на выборы «двумя колоннами», но сейчас оппозиционеры размежевались задолго до очередных выборов, так как «Аидгылара» не хочет присоединяться к блоку партий и общественных организаций во главе с Адгуром Ардзинба). В соцсетях, а потом и на телевидении, было выложено видеообращение, в начале которого выступил Кан Кварчия:

«Как вам известно, 22 декабря 2020 года «Аидгылара» и общественная организация ветеранов войны «Абааш» обратились с письмом к президенту Республики Абхазия, в котором отразили накопившиеся вопросы. В нарушение действующего законодательства, никакого ответа не последовало. В сложившейся ситуации считаем необходимым обратиться к президенту страны и гаранту Конституции с требованием не нарушать действующее законодательство и оставаться исключительно в рамках правового поля. С текстом письма, которое мы планируем отправить господину Бжания, ознакомит вас заместитель руководителя общественной организации ветеранов войны «Абааш» Зухба Зураб Сергеевич».

После этого Зураб Зухба зачитал письмо, в котором оппозиционеры задали около тридцати вопросов главе государства.

Надо сказать, что и после декабрьского письма «аидгыларовцы» проявляли активность в информационном пространстве республики. Так, 14 января нынешнего года они обратились в парламент с «требованием экстренного созыва внеочередной сессии для дачи объективной оценки дееспособности и компетентности руководства страны, в частности, Президента Республики Абхазия Бжания Аслана Георгиевича и премьер-министра Анкваб Александра Золотинсковича». Мотивировано это было следующим: «Новый 2021 год наша страна встретила в режиме беспрецедентного опустошения во всех сферах жизнедеятельности… Тем временем по всей стране бушевали пандемия и пожары. За это время выгорели несколько домовладений в Гальском районе Абхазии, пожаром были охвачены тысячи гектаров лесного массива в Гагре, Афоне, Эшере, селах Очамчирского и Ткуарчальского районов. Ситуация с локализацией возгораний была доведена до абсурда. Только героическими усилиями сотрудников Министерства по чрезвычайным ситуациям и местных жителей удалось спасти от пожара знаменитые курортные объекты Гагры и домовладения горожан. Министр по ЧС Абхазии вынужден был заявить, что у его ведомства нет запасов горючего для привлечения в тушении пожаров российской авиации». Далее шли и другие претензии к власти.

Исходя из формальной логики, на это обращение должен был бы ответить спикер парламента Абхазии Валерий Кварчия, но тут возникала бы щекотливая ситуация, поскольку он – отец председателя РОО «Аидгылара» Кана Кварчия. Но зато эмоционально откликнулся глава администрации Гальского района Константин Пилия, которого «расстроило» то, что, пытаясь набрать политические очки, оппозиция прибегает к таким приемам. В заявлении, распространенном пресс-службой районной администрации, говорилось:

«Пожары в районе охватили почти 200 гектаров земли, 190 из которых – многолетние ореховые насаждения. Позвольте, все это подожгли сторонники власти? Звучит так, словно представители действующей власти желали, чтобы их города и села пострадали!.. Могла погибнуть масса людей. А знает ли кто-нибудь, сколько сотен домов и хозяйств было спасено от гибели нашими пожарными? Мы видели невероятное в работе сотрудников МЧС. Президент реагировал на ситуацию крайне быстро. Все ведомства и службы были приведены в готовность. Все министры и руководители разных ведомств были круглые сутки на связи с руководством Гальского района и готовы помочь даже невозможным… А где в те дни, хочется спросить, были господа недовольные? Почему они не звонили и не волновались? Гальский район – это такая же территория Абхазии, как и все остальные шесть. Почему никто не проявил инициативу, чтобы помочь или хотя бы добрым словом поддержать?!»

А 27 января пресс-служба президента Абхазии достаточно оперативно отреагировала на сделанное 26 января РОО «Аидгылара» заявление, в котором руководство страны обвиняется в преследовании политических оппонентов. В качестве примера приводится тот факт, что руководители общественного движения, в том числе Кан Кварчия, подверглись допросу на российской стороне абхазо-российской границы. В заявлении прямо сказано, что за всеми этими действиями стоит президент Аслан Бжания. В связи с этим пресс-служба главы государства заявила следующее: «Мы обращаемся к руководству РОО «Аидгылара» с предложением не делать голословных обвинений, а руководствоваться исключительно юридически подкрепленными фактами. Рекомендуем представить правоохранительным органам имеющиеся доказательства, на основании которых были сделаны подобные выводы, для проведения объективного расследования и выяснения всех обстоятельств случившегося».

Виталий Шария

Эхо Кавказа

Деятельность по майнингу криптовалют запрещена в Абхазии до 1 июня 2021 года, запрещено также ввозить оборудование для майнинга на территорию республики.

СУХУМ, 13 янв - Sputnik, Асмат Цвижба. Главы районов Абхазии отчитались о положении с функционированием майнинговых ферм и способами борьбы с ними на совещании, в котором помимо них участвовали руководители силовых структур и министры.

Совещание по ситуации с проблемами энергодефицита в республике провел глава Администрации президента Абхазии Алхас Квициния в среду 13 января. Участники встречи обсудили состояние энергетики в районах Абхазии, узнали, где больше всего майнеров и кто из "своих" помогает им добывать криптовалюту.

По словам Главы Галского района Константина Пилия, на сегодняшний день в районе не функционирует ни одна майнинговая ферма. Однако министр внутренних дел Абхазии Дмитрий Дбар с такой информацией не согласился. Он отметил, что Гал – один из самых "загруженных районов" и к подключению ферм имеет прямое отношение районное отделение "Черноморэнерго" и обеспечивает майнеров трансформаторами.

"Да, я знаю, что трансформатор Галского района загружен майнингами, потому что он обеспечивает энергией соседние районы. А я говорил о ситуации в своем районе. Если у вас по Галскому району есть какая-то информация, то я публично подам заявление об отставке", - сказал Пилия.

Похвастался достижениями и глава Очамчырского района, который отметил, что за последние пять дней удалось выявить несколько майнинговых ферм, которые были тут же отключены. Он отметил, что заслуга принадлежит новому руководителю местного отделения "Черноморэнерго", который эффективно выполняет свою работу. Не нашлось майнеров и в Новом Афоне.

А в Гулрыпше ситуация, наоборот, ухудшается, заявил глава района Аслан Барателия. Только за минувшие выходные от перегруза сгорели четыре трансформатора и люди остались без света. Барателия отметил, что намерен увольнять сотрудников администрации, если у них будут выявлены незаконные фермы.

Главы районов сошлись во мнении, что необходимо не только продолжать работу по выявлению незаконных подключений к электросетям, но и усиливать ее, так как многие крупные объекты, которые были отключены, подключаются снова.

Некоторые же распределяют машины по частным домам, чтобы их было не так легко вычислить. А в Гагрском районе популярно другое "убежище" – под криптоферму предприниматели выделяют туробъекты и гостиницы.

"Война" с соучастниками

По словам первого заместителя генерального директора РУП "Черноморэнерго" Зураба Багапш, ведомство продолжает отключать фермы в районах, сотрудники работают даже в праздничные и выходные дни. Однако, по его мнению, все рейды и инспекции малоэффективны, так как после отключения владельцы ферм подключаются снова и находят пути обхода запретов, а штрафы слишком низкие.

Багапш заявил о необходимости принять нормативно-правовые акты, которые позволят конфисковать аппараты.

По словам главы МВД Дмитрия Дбар, большая часть майнинговых ферм расположена в Сухумском, Галском, Очамчырском, Гулрыпшском районах и поселке Бзыбь. Дбар заявил, что к незаконному подключению майнингов имеют прямое отношение главы и сотрудники местных отделений "Черноморэнерго", так как без них подключение невозможно.

"Если мы не будем снимать таких руководителей, и они не будут нести персональную ответственность, то никакой борьбы не будет, и все будет фикцией. Вчера у нас было совещание, и мы ввели персональную ответственность начальникам милиции на местах. Как только и сотрудники "Чернорморэнерго" будут знать, что они будут уволены, они в течение нескольких суток сами всех отключат, и мы там не нужны будем", - сказал он.

Зураб Багапш отметил, что "Черноморэнерго" уже решает проблему кадровой неэффективности в районах и проводит работу по замене руководителей.

К тому же, министр внутренних дел добавил, что еще до приезда сотрудников МВД на объект для его отключения, люди предупреждают владельцев ферм о рейде. Правда, кто это делает, министр не уточнил, но заявил, что готов при необходимости "расшифровать" имена.

Глава Администрации президента отметил, что за деятельность майнинговых ферм в районах и деревнях должны быть ответственны и главы местности.

"Сегодня, если даже муха пролетит в селе, все будут об этом знать, вы хотите сказать, что глава администрации не будет знать о том, что в селе стоят майнинги? Не надо мне о таком рассказывать", - добавил он.

Глава администрации Ткуарчала Исидор Дочия отметил, что нельзя обвинять глав районов в полном бездействии.

"Недавно был случай, человек хотел подключиться. Я послал людей и сказал, что это ни в коем случае нельзя делать. Да, мы не знаем, у кого есть аппараты дома, но если в городе есть большие фермы, мы знаем и ведем работу", - объяснил он.

Министр экономики Абхазии Кристина Озган отметила, что нагрузки электроэнергии после новогодних праздников значительно выросли.

"У нас проблема вытекает из крупных операторов в населении. Без участия местных органов управления ситуация не решится, в каждый дом и квартиру сотрудники "Черноморэнерго" и МВД не войдут физически. Мы не можем всю ответственность взваливать на одних. Если мы будем работать вместе, не отталкиваясь от личных эмоций, тогда мы сможем решить задачу", - подчеркнула она.

По мнению Алхаса Квициния, в Абхазии многие чиновники привыкли оставаться безнаказанными и надеются на родственные и дружеские связи.

"Пора с этим завязывать. Если мы не будем принимать своевременные и волевые кадровые решения, то никакого результата дальше не будет", - сказал он.

Постановлением Кабинета министров деятельность по майнингу криптовалют запрещена в Абхазии до 1 июня 2021 года, запрещено также ввозить оборудование для майнинга на территорию республики. Запрет введен из-за перегруза в энергосистеме страны.